Главная

За что мы сражаемся: американский кинематограф эпохи терроризма

Мехди Дерфуфи, Сиван Гюрель, Жан-Марк Женют * / в рамках / Американские фильмы, вышедшие после 11 сентября, неодинаковы. В одних политика чрезвычайщины одобряется, в других - критикуется. Сила Голливуда - в умении соединять несовместимые на первый взгляд дискурсы. Идеологический подтекст, присущий американскому кинематографу, не исчез и после 11 сентября. Влияние терактов просматривается лишь в более активном использовании некоторых персонажей. В 1990-е годы Голливуд объявил о конце истории (Матрица), а сейчас возвещает о конце иллюзии и о стоящей перед США необходимости вновь стать движущей силой истории. Как правило, в сюжетах, касающихся национальной безопасности, Голливуд придерживается общепринятой линии. Однако теперь он должен учитывать отображение терактов и их последствий в средствах массовой информации, следуя за коллективным подсознанием, которое задолго до 2001 года подпитывалось теориями столкновения цивилизаций (Самюэль Хантингтон), мессианства Америки и конца истории (Фрэнсис Фукуяма). Еще в фильме Люди Икс (режиссер Брайан Зингер, 2000 год) показывалось, как главы более чем 200 государств собираются на Эллис-Айленде для обсуждения проблемы мутантов.За что мы сражаемся: американский кинематограф эпохи терроризма Мерзкие мутанты - метафора иммигрантов - символизировали крах проекта мультиэтнического общества. Падение башен-близнецов заставило американцев осознать свою уязвимость. Более того, неспособность федеральных властей обеспечить безопасность граждан привела к дискредитации идей многосторонности, космополитизма и политкорректности, умерявших склонность США к использованию силы. Как эти тенденции проявились в кинематографе? Первой реакцией Голливуда был стыд - не показывались сцены, как-то связанные с терактами. Так, из фильма Человек-паук (режиссер Сэм Раими, 2001 год) вырезали эпизод, в котором главный герой раскидывает свои сети на башнях-близнецах. В конце концов взяла верх потребность избавиться от коллективной психической травмы. Неслучайно в Возращении супермена (режиссер Брайан Зингер, 2006 год) первый подвиг героя - спасение Боинга американских ВВС, перевозившего гражданских лиц. Сумев под аплодисменты толпы посадить его на бейсбольном стадионе, супермен обращается к пассажирам со словами: "Надеюсь, вы и впредь будете летать самолетами, ведь они остаются самым надежным видом транспорта". Эта шутливая сцена призвана смягчить эмоциональный эффект терактов 11 сентября. Встречаются и более серьезные намеки. Эпизод фильма Бэтмен: Начало (режиссер Кристофер Нолан, 2005 год), в котором злодей Рас Аль-Гул задумал ввергнуть Готэм-Сити в разрушительное безумие при помощи галлюциногена, - завуалированная аллюзия на паранойю вокруг рассылки бацилл сибирской язвы. В конце фильма играющий Бэтмена Брюс Уэйн осматривает руины своего дома и заявляет о намерении воссоздать его в точности, как раньше, кирпичик за кирпичиком ; тем самым на символическом ground zero звучит обещание возродить все в первозданном виде. Отдельный вопрос - несостоятельность государства, вынуждающая режиссеров перекладывать защитную миссию на индивида, наделенного незаурядными способностями (что можно считать обращением к американской традиции самозащиты). Бессилие власти нашло отражение в прологе к фильму Люди Икс-2 (где гадкие мутанты пытаются убить президента прямо в Белом доме), а также в демонстрации разложения армии в Войне миров (режиссер Стивен Спилберг, 2005 год). Первой кинокартиной, сюжетную канву которой составили события 11 сентября, стал Рейс 93 (режиссер Пол Гринграсс, 2006 год). В ней повествуется о самопожертвовании пассажиров одного из угнанных самолетов как об основополагающем акте рождения новой Америки . В фильме прославляется гражданственность - основа сплочения страны перед лицом опасности. Сходным образом в картине Башни-близнецы (режиссер Оливер Стоун, 2006 год) разыгрывается мелодраматическая партитура единения нации и превозносится мужество простых людей. Подобно Мюнхену, Рейс 93 принадлежит к ревизионистскому направлению в Голливуде, в квазидокументальном стиле воссоздающему исторические эпизоды, о которых почти ничего не известно. Переписывая историю, Америка утверждает, что отныне она может рассчитывать только на себя, что политика многополярности и идея плавильного котла себя не оправдали. Некоторые фильмы предлагают другой образ жертвенной гражданственности, когда индивид подчиняется интересам государства, предпочитая прагматизм идеализму. Сириана (режиссер Стивен Гэхан, 2005 год), осуждая циничный характер государственных интересов, тем не менее подает их как неизбежное зло. В Мюнхене (режиссер Стивен Спилберг, 2006 год) секретный агент израильской разведки, которому поручено выследить и уничтожить членов группировки Черный сентябрь , жертвует собою во имя высших интересов. В фильмах этого типа, конечно, присутствует критика системы. Но, по большому счету, она не достигает цели, поскольку доминирующей идеологии не предлагается альтернативы. Изобразив арабского шейха-реформатора, угрожающего американским интересам, и агента ЦРУ, который, получив задание расправиться с ним, в конце концов пытается его предупредить об этом, авторы Сирианы хотят довести до зрителя мысль, что исламский проект возник как реакция на американский цинизм и что только полити- ческий и экономический либерализм имеет историческую перспективу. Сириана и Морпехи (режиссер Сэм Мендес, 2005 год) рисуют кризис маскулинности на поле битвы, которой не было. Они дают зрителю из культурного среднего класса, чувствительного к несправедливости, моральное алиби, о каком можно только мечтать, - ощущение трагической предопределенности действий США. В Войне миров Спилберг, используя ассоциации с Хиросимой и Холокостом, обращается к западному коллективному бессознательному и возводит события 11 сентября до уровня вселенской катастрофы. Тем самым нам хотят сказать, что реализация американского проекта диктуется не капризом, а необходимостью. Здесь возникает образ другого , не только радикально отличающегося от нас, но и требующего серьезного отношения к себе. В Мюнхене израильский агент и палестинский боевик рассказывают друг другу о мотивах своих действий. В Царствии небесном (режиссер Ридли Скотт, 2005 год) происходит диалог между Саладином и Бэлианом (защитником Иерусалима). Метафора крестового похода Джорджа Буша получает здесь противоположный смысл благодаря критике христианского интегризма и выливается в мечту об экуменическом примирении. В то же время фигура юного героя Бэлиана (как и образ Фродо из Властелина колец , режиссер Питер Джексон, 2001-2003 годы) символизирует молодость солдат, отправленных в Ирак. Можно также отметить контраст между безобидной внешностью пришельцев из Войны миров и чудовищностью их поступков, что поднимает вопрос об их мотивации. Сходным образом завоевательные походы Александра Великого в одноименном фильме Оливера Стоуна (2004 год) оправдываются нравственным и гуманистическим содержанием миссии героя: умиротворить и объединить варваров. Чрезвычайность ситуации, сложившейся после 11 сентября, основана на ощущении двойной угрозы - внутренней и внешней. Ответом стала критика политики Белого дома в фильме Доброй ночи и удачи (режиссер Джордж Клуни, 2006 год), показывающем времена маккартизма. А режиссер Энтони Мингелла идет еще дальше ( Холодная гора , 2003 год). Гражданская война между Севером и Югом изображена как отвратительная бойня, на которой жируют дельцы и тешат свое самолюбие несостоявшиеся диктаторы. Критика тут также построена на исторической параллели. Однако Голливуд не может отказаться от задачи поддержания коллективных верований, на которых зиждется национальное единство. Поэтому, когда в Войне миров пришельцы становятся жертвой неизвестного вируса, это следует понимать как кумулятивный эффект божественного провидения, естественного порядка вещей и американской политики построения глобальной империи (в известном смысле нового Рима). Другое важное изменение произошло в отношении к практике слежки за населением. Единодушное осуждение большого брата выглядит делом далекого прошлого. После 11 сентября объектом наблюдения становятся все люди без исключения. Режиссер Джеймс Мактейг показывает общество будущего, где гражданин вынужден подчиняться принципам поведения, насаждаемым тоталитарным правительством ( V значит Вендетта , 2005 год). Причем, если в этом фильме присутствует смутный заряд протеста против слежки, то человек-паук и супермен сами выступают в качестве ее агентов. Супермен следит за исполнением закона; пролетая над планетой, он слышит все звуки и различает среди них просьбы о помощи. Где же найти его в случае необходимости? Я всегда где-то рядом ( Возвращение супермена ). Человек-паук также являет собой апологию общества контроля: стоило главному герою убрать в шкаф свой костюм, как преступность тут же выросла на 70 процентов! Общество объединяется вокруг таких фигур, в почти чудотворную силу которых приглашают поверить зрителя. Таким образом, голливудское кино вписывается в логику вооруженного отпора врагу. За что мы сражаемся - так называлась серия кинофильмов времен Второй мировой войны, призванных оправдать в глазах американского общественного мнения вступление США в войну в Европе... * Редакторы журнала Tausend Augen (Лилль).

Похожие статьи:

Hosted by uCoz